Фракс-ловкач - Страница 38

- Неужели и популяры не заслуживают внимания? - спрашивает она. - Немного демократии, по-моему, городу не повредит.

- Возможно, - соглашаюсь я. - Но никакой демократии мы не увидим, пока во главе партии стоит сенатор Лодий. Это беспринципный карьерист с холодным, как у орка, сердцем. Готов продать всех и вся ради того. чтобы получить власть. Боюсь, в конечном итоге Лодий ее получит, какая бы партия ни победила на выборах. Королю уже давно следовало бы организовать убийство сенатора.

- Почему же он этого до сих пор не сделал?

- Раньше не догадался, а теперь боится. За Лодием стоят очень серьезные силы: крупные торговцы, разочарованные аристократы, честолюбивые генералы и прочие им подобные. Повторяю, Макри, не стоит нам встревать в чужие разборки.

Мы играем в ниарит. Я побеждаю. Макри снова огорчена.

- Что это? - спрашивает она, показывая на пакет из-под винограда.

- Когда-то это был пакет с виноградом. Теперь - бумажный пакет без винограда.

- Но на нем же надпись!

- Надпись? - переспрашиваю я, изучая бессмысленные каракули.

- Неужели ты не узнаешь вульгарный оркский, когда его видишь?

- Нет. А что такое вульгарный оркский?

- Язык низшего класса, отличающийся как от обычного оркского языка, так и от всех местных наречий. Примитивный диалект, на котором изъясняются в пограничных необитаемых землях, населенных орками, людьми и всякими метисами. На этом жаргоне изъясняются и в лагерях гладиаторов.

Тут я целиком полагаюсь на мнение Макри. Обычные оркские буквы я различить еще кое-как способен, но о существовании письменного языка для каких-то метисов даже и не догадывался.

- Ну и что же здесь сказано?

- Груз или товар... на травяном месте духов. "Травяное место духов"... Понятия не имею, что это может означать.

Я сразу догадываюсь о значении этих слов и со вздохом поясняю:

- Полагаю, Макри, что "Травяное место духов" на метисном наречии означает "Поляна Фей". Возможно, ты увидишь Поляну раньше, чем думаешь.

Макри громко удивляется тому, что сын претора Церий носит с собой послание на оркском языке.

- Меня это тоже очень занимает. Если принц и Церий действительно импортируют "диво", как утверждает Керк, я не понимаю, каким боком тут замешаны орки. Если, конечно, наркотик не поступает от Хорма... Тогда становится ясным смысл предупреждения, которое он мне сделал. Если Церий связан с Хормом Мертвецом, страх мальчишки мне тоже понятен. Хорм Мертвец даже на меня нагоняет ужас.

- Неужто Хорм Мертвец является крупным наркодельцом?

- Не исключено. Он сам употребляет "диво", и, кроме того, торговля наркотиками приносит такие прибыли, что способна заинтересовать даже колдуна.

- В конце письма стоят две буквы, - продолжает Макри. - Похоже на "С" и "Б". Тебе это что-нибудь говорит?

В ответ я лишь отрицательно качаю головой. Макри сегодня днем не работает, у нее лекция по философии богословия, которую читает Саманатий - один из ведущих мыслителей Турая. Последним он очень похож на меня, поскольку я, спустившись в бар и заказав пива, погружаюсь в весьма важные размышления.

В "Секире мщения" появляется посланник Братства.

- Губаксис начинает терять терпение, - объявляет он.

- В моем распоряжении еще два дня. Скажи своему боссу, что он свои бабки получит, - говорю я и вышвыриваю посланца из бара.

Это действие подстегивает мои мыслительные способности, и я возвращаюсь к раздумьям о Пурпурной ткани эльфов. Я уверен, что близок к разрешению загадки, и понимаю, что если найду ткань, то смогу снять с принцессы все подозрения.

В бар входит претор Цицерий. Его тога на синей подкладке и с синей каймой привлекает пристальное внимание всех пьянчуг. Открыв в немом изумлении рты, они следят за тем, как Цицерий пересекает зал и приветствует меня. "Неплохо, - думаю я. - Пусть все видят, что сам претор не чурается моего общества и изредка меня навещает. Возможно, меня здесь будут уважать даже больше, чем сейчас".

Когда мы поднимаемся ко мне в кабинет, Цицерий сообщает печальную новость.

- Детектив Тупарий сумел выяснить, что принц Фризен-Акан платит Хорму Мертвецу за то, что колдун поставляет "диво" в Турай, - говорит претор, грустно покачивая головой. - Мой сын служит посредником, доставляющим наркотик от этого ренегатаполукровки принцу. Дело оказалось гораздо хуже, чем я мог себе представить. Как я все это объясню консулу Калию? Подумайте о том, что произойдет, если слухи о поведении принца просочатся в город! Ужасно! Наши дела осложнились уже после того, как популяры получили возможность скомпрометировать меня. А уж если имя принца будет вываляно в грязи, у нас не останется никаких шансов победить на выборах! Ужасно! Просто ужасно!

Цицерий постоянно твердит о том, что хочет получить пост заместителя консула не ради своей выгоды, а только для блага города. Как ни странно, я ему верю. Он хочет знать, что я намерен предпринять.

- Что собирается делать Тупарий? - спрашиваю я.

- Ничего не собирается. Поделившись со мной информацией, он отправился домой и был по дороге убит. Арбалетная стрела пробила ему шею.

- После ваших слов, претор, дальнейшее расследование представляется мне малопривлекательным. Нет ли у вас желания обратиться за помощью к Службе общественной охраны?

- Это решительно невозможно. Многие охранники преданы лично Риттию. Мы не вправе допустить публичный скандал. Вы должны вернуть аккредитив и сделать так, чтобы имя принца ни в коем случае не упоминалось в связи с этим делом.

Цицерий замечает отсутствие у меня каких-либо признаков энтузиазма и довольно ядовито интересуется, что меня беспокоит. Я с достоинством отвечаю. что возможности каждого человека имеют свои пределы. Даже мои.